Исполинский волк не любил богов и не доверял им. И когда боги в третий раз явились к нему, чтобы помериться силой, он заподозрил неладное. Волк притворился спящим, а сам украдкой наблюдал за небожителями. А ну как они проведали о его ненависти и о тайных замыслах? Ведь ему было известно, что Один обладает даром провидения: а он лишь выжидал удобного случая, чтобы напасть на Асгард, вот только пока не придумал, как ему обмануть бога света Хеймдалля, хранителя и неусыпного стража небесной радуги, ведущей в священный чертог Асгарда.
— Здравствуй, Фенрир,— сказал Один.— Хочешь поиграть с нами?
«Берегись! — подумал про себя волк.— Что еще они от меня хотят?» И ответил ворчливо:
— Что же это за игра?
— Посмотри на ленту.— продолжал бог.— Каждый из нас пытался ее разорвать, но напрасно; даже Тору, несмотря на его могучие мускулы, это не удалось! Одни из нас считают, что у тебя это тоже не получится. Другие, напротив, утверждают, что лишь тебе под силу разорвать ленту. Не возьмешься ли ты разрешить наш спор?
Фенрир задрожал от гнева, глаза его так и полыхнули ненавистью, из груди вырвался хриплый стон. «Это ловушка!»— подумал он. Однако не принять вызова богов он не мог, иначе они сочли бы его трусом. Волк немного помедлил и ответил, стараясь вновь обрести спокойствие:
— Хорошо, я согласен на испытание, но при одном условии: кто-то из вас. Пока я буду связан, положит свою руку мне в пасть...
Теперь Фенрир пристально наблюдал за тем, какое впечатление произвели его слова на богов. Ему показалось, что Один незаметно опустил голову, чтобы получше спрятать свое лицо под большой шапкой, с которой он не расставался, потому что, увы, у него не было одного глаза. Тор чуть не задохнулся от ярости, с силой сжимая в руке священный молот. Его жена Сив побледнела, а Фриг, супруга Одина. нервно теребила свое тяжелое золотое ожерелье. Лишь Бальдр сохранял невозмутимость.
Волк торжествовал: о, он оказался прав — боги действительно готовили ему ловушку, и вот теперь они вынуждены отступить, признаться в собственном бессилии. Довольный собой, Фенрир распрямился — своим гигантским ростом он стремился произвести на противника еще более сильное впечатление.
Неожиданно один из богов выступил вперед. Это был Тюр, бог сражения, почитаемый на поле брани за храбрость, а также за прямоту и мудрость. До той минуты он скромно держался в стороне, так что Фенрир его не заметил.
Как только волк увидел Тюра, его охватило мрачное предчувствие, которое он попытался отогнать. «Я ничего не боюсь,— говорил он себе,— ни у кого из этих богов не достанет смелости, чтобы пожертвовать рукой». Тем временем Тюр, не говоря ни слова, без малейшего страха протянул правую руку и поднес ее прямо к пасти чудовища. Фенриру ничего не оставалось, как разжать челюсти...
Все произошло очень быстро. В одно мгновение могучие руки сжали волка, затем связали его волшебной лентой. Потом боги осторожно отошли, все, кроме Тюра, которому пришлось соблюдать условия сделки, заключенной с Фенриром.
Волк попробовал пошевелиться. Он из кожи лез вон, лишь бы избавиться от ненавистных пут, но и его мощные лапы не помогли ему освободиться. Пена бешенства выступила у него на губах. Фенрир просто обезумел от ярости и собственного бессилия, а боги безудержно смеялись, показывая пальцами на своего врага, которого наконец-то одолели. Все потешались над ним. Все ли? Нет, рядом с волком спокойно и достойно стоял отважный Тюр. Фенрир слегка сжал челюсти, но бог не сделал ни малейшего движения, чтобы убрать руку; потом волк резко сомкнул челюсти и своими страшными клыками отсек Тюру кисть до запястья.
Боги вздохнули с облегчением: волк проиграл. Самопожертвование Тюра сполна искупило бесчестность шутки, сыгранной с Фенриром. Его оставили связанным на острове. Гигантский волк завыл. Тогда, прежде чем уйти, один из богов приблизился к нему и вставил между челюстями зверя свой меч, чтобы волк не мог даже выть от ярости.
Боги вздохнули с облегчением: волк проиграл. Самопожертвование Тюра сполна искупило бесчестность шутки, сыгранной с Фенриром. Его оставили связанным на острове. Гигантский волк завыл. Тогда, прежде чем уйти, один из богов приблизился к нему и вставил между челюстями зверя свой меч, чтобы волк не мог даже выть от ярости.